Конституция и Telegram

Кампания противостояния законному решению Таганского суда Москвы о блокировке мессенджера Telegram недавно прошла наимощнейшая. Защитниками дуровского мессенджера объявили себя все западные и украинские СМИ. В «бой» вступили и политические тяжеловесы: ОБСЕ, «Репортеры без границ» и прочие «друзья» России.

У нас недовольство решением о блокировке мессенджера, кроме «штатных» оппозиционеров, выразили те, кто в солидарности с оппозицией не светился из числа персон «узнаваемых». Причина – в некомфортности отказа от привычного мессенджера. Ряд СМИ вообще продемонстрировали эдакий скрытый фрондизм в переносе акцентов и подмене приоритетов при освещении блокировки Telegram. В большинстве из них всё свелось к борьбе с терроризмом органами государственной безопасности.

В действительности вопрос о бесконтрольном функционировании мессенджера Telegram более широк и принципиален. В первую очередь – это вопрос соблюдения Конституции Российской Федерации. Но не в искаженном, а в точном понимании, по тексту Основного закона. Что мы слышим от оппозиционной публики на их митингах и в прозападных информресурсах? Якобы требование государства на доступ к мессенджеру – не что иное, как нарушение конституционного права на тайну переписки.

Данное утверждение лживо и действительности не соответствует. Конституция Российской Федерации, как и любого другого государства, абсолютное право на тайну переписки не декларирует. Процитируем для ясности полный текст статьи 23 Конституции РФ: «Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения».

То есть право на тайну переписки отнюдь не абсолютное, а ограниченное судебным актом. Следовательно, по решению суда специальные службы имеют конституционное право на контроль за контактами в любой форме. Теперь вопрос к защитникам дуровского мессенджера. Как компетентные органы смогут реализовать своё конституционное право контролировать переписку в Telegram по решению суда, не имея к ней доступа? Ведь позиция Павла Дурова – бесконтрольность мессенджера.

Немаловажная, вводящая в заблуждение деталь в обсуждении блокировки Telegram, о чем сказано выше – в узком диапазоне освещении темы блокировки. СМИ, как правило, доступ к мессенджеру связывают исключительно с пресечением террористической деятельности.

Между тем, кроме преступлений террористической направленности, российский УК содержит более четырех десятков статей, в которых предусмотрена ответственность за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Это преступления: в сфере экономической деятельности, против собственности, против жизни, против общественной безопасности, против здоровья населения, против государственной власти. Большинство из них, в форме преступных групп и преступных сообществ, носят латентный характер. Выявляют такие преступления исключительно проведением оперативно-розыскных мероприятий. Важнейшее из них – контроль за перепиской членов преступных групп и организаций.

Разумеется, для преступников иметь неподконтрольные государству средства коммуникации – просто «мечта». В этом ответ на вопрос, откуда «растут ноги» сильнейшего противодействия решению суда о блокировке Telegram. Лиц, завязанных на ОПГ и ОПС разной криминальной окраски, заинтересованных в функционировании неконтролируемых средств связи, более чем достаточно.

Поэтому кроме преступлений террористической направленности, способных «укрыться» в мессенджере Telegram, нужно видеть и другие, не менее опасные преступные деяния. Необходимо видеть стремление антигосударственных сил поставить вне контроля органов власти всю преступную деятельность. В этой связи говорить следует о требовании подконтрольности государству всех мессенджеров, будь-то Telegram, Viber или нечто иное. Какие-либо компромиссы тут исключены. Ибо речь идёт о соблюдении конституции, обеспечении безопасности общества и государства.

Коль коснулись информационной безопасности. Давно востребовано правовое и техническое обуздание и другого информационного монстра, сделанного в США – YouTube. Жертвами этого монстра становятся миллионы молодых людей. Вообще для всех «иноземных» социальных сетей и средств связи следует выработать жесткие правила. Неисполнение коих должно влечь прекращение их деятельности на территории Российской Федерации. Цена вопроса значения не имеет, ибо цена последствий ослабления государства не сопоставима ни с чем.